Александр Карасёв прошёл две чеченские войны сначала солдатом, а потом офицером. В сборнике рассказов «Предатель» он собрал свои военные произведения, среди которых выделяется рассказ, давший название книге, о судьбе бывшего власовца, рассказ интересный и сложный с точки зрения поднятой в нем проблемы. Рассказ "Предатель" - скорее, маленькая повесть, по-моему, - прекрасный образец преодоления автором-художником своих политических пристрастий и пристрастности. В рассказе есть две правды двух противных сторон: есть правда воюющей страны и правда перешедших на сторону врага. Я знаю, как казак Карасёв относится к советскому прошлому нашей страны, знаю его интерес к истории Власова, и не удивился бы, встретив в рассказе перекос авторских симпатий в сторону тех, кто воевал против сталинского режима. Но в рассказе такого перекоса нет. "...Миша понял, что запутался, что ничего ему совсем непонятно, а просто пусто и больно на душе <...> Уже смеркалось, когда Миша вышел из своего укрытия в кустах смородины и крыжовника. Дедушка сидел на лавочке у входа в сад. Миша тихонько обошёл сливы и черешни и через "фольварк", осторожно ступая по не убранному от убитых солдатиков полю боя, подобрался к нему поближе. Дедушка плакал. Боясь пошевелиться, Миша сидел над полем боя за его спиной. В ерике за забором подняли квач лягушки, стрекотали сверчки. На улице хозяйки палили мусор, и в сад проникал дым, смешиваясь с запахом стоялой воды и навоза. Быстро наступала ночь, но сидевший на скамейке человек ничего этого не замечал. Над тем, что осталось от окопов погибшего батальона, с хрустальной чёткостью стоял солнечный день. И стелился дым от сожжённых фаустпатронами танков. И за дымом два Т-34 медленно отползали к насыпи, пропуская вперёд автоматчиков. Младший урядник Кудинов сменил позицию и вогнал ленту в MG". Автор, как и подобает настоящему творцу, поднимается над двумя воюющими правдами, смотрит на них с той высоты, где они равны для него. Мальчик Миша, советский школьник, играет в войну, а в том же пространстве-времени текста автор смотрит на поле боя, где в следующий момент бывший расказаченный, будущий советский колхозник и дедушка мальчика Миши, а ныне - солдат РОА, - ударит по советской пехоте, идущей за советскими танками... Рефлексия, то есть, эмоциональная оценка, вытекающая из несовместимости двух морально-этических позиций, отсутствует и здесь, позволяя решить задачу художественную, оставив неразрешенными все остальные коллизии - от идеологических до психологических, - вернее, доверив их решение читателю.
Игорь Фролов