Рассказ о писателе Романе Сенчине «Серёжки»

Рассказ о писателе Романе Сенчине «Серёжки». Как всё начиналось. ------ СЕРЁЖКИ Просчёт Директриса бралась за крашеную голову и курила импортные сигареты. Это был просчёт. Она сгустила краски, вместо того чтобы их разбавить. Попалась как девочка... Но сколько нервов вымотал этот моральный урод! Один, как полшколы в колонии для несовершеннолетних... А нервы не восстанавливаются... И потом… Она ведь была уверена, что, когда Сенчина не возьмут в ПТУ, он с радостью пойдёт на все четыре стороны и очень скоро окажется в тюрьме, которая по нему плачет. Но Сенчин, в тёмно-синем костюме и чёрном галстуке на резинке, стоял в её кабинете с заявлением, написанным мамой-пенсионеркой. И она не имела права его не принять в девятый класс! Она готова была написать ему отличную характеристику! Взять его за руку и лично отвезти в престижное ПТУ № 28, где готовили автослесарей, и где у неё был знакомый директор. Но Сенчин был непреклонен. Он преобразился вдруг. Ты посмотри на него!.. Он же издевается!.. Спокойный какой... Будто не его судьба здесь сейчас решается в её кабинете, а самый ничтожный обычный вопрос!.. Он нагло заявляет, что намерен после школы поступать в Литературный институт имени Максима Горького! И не хочет терять один год в ПТУ, несмотря на то, что очень любит ремонтировать автомобили... Хам! И тут до неё доходит... Он сделал её!.. Обвёл вокруг пальца, как десятиклассницу. Её! С тридцатилетним стажем работы! И сделать ничего нельзя. И Сенчина зачисляют в девятый-бэ класс. Преподаватели пьют валерьянку в учительской. Объяснительная В старших классах Сенчин не срывал уроки. Сидел на последней парте и рисовал рыцарей. Ну и пусть себе рисует. И слава богу! Лишь бы рот не открывал! Преподаватели вздохнули с облегчением и сплюнули по три раза, чтоб не сглазить. Они решили ни о чём не спрашивать Сенчина. Упаси бог вызвать к доске! А тихонечко выводили ему тройки по итогам четверти. Литературу вместо строгой Лидии Михайловны у нас стала вести добрая пожилая Елена Сергеевна. Она интересно рассказывала нам о героях романа «Война и мир», а оригинальное сочинение Сенчина про любовь Наташи Ростовой и поручика Ржевского спрятала от греха подальше. Поэтому Сенчин как будущий литератор смог проявить себя только в жанре объяснительной записки. Здесь он развернулся и показал способности к крупным жанровым формам. Директриссе средней школы № 18 Костиковой Ирине Николаевне от ученика 9 Б класса Романа Сенчина Объяснительная 17 сентября 1987 года в 10 часов 05 минут мы с Военруком Шацким вышли из главного входа средней школы № 18 и пришли на остановку имени Космонавта Гагарина ровно в 10 часов 16 минут, чтобы успеть. Всё время приезжали троллейбусы с разными номерами. В 10 часов 17 минут приехал троллейбус синего цвета с номером 2. Военрук Шацкий быстро запрыгнул в него и уехал. Мы тоже хотели запрыгнуть, но не смогли поместиться. В 10 часов 24 минуты приехал троллейбус красного цвета с номером 3, но мы в нём не поехали, потому что хотели поехать в троллейбусе синего цвета с номером 2, как Военрук Шацкий. В 10 часов 29 минут приехал троллейбус синего цвета с номером 6, но мы в нём не поехали, потому что хотели поехать в троллейбусе синего цвета, но с номером 2. В 10 часов 38 минут приехал троллейбус красного цвета с номером 2. Я сказал: «Ребята, может быть нам всё же стоит поехать в этом троллейбусе, так как я видел, что в точно таком же троллейбусе, но синего цвета поехал Военрук Шацкий?» Ребята сказали: «Правильно ты говоришь, Роман, мы все хорошо видели, что Военрук Шацкий поехал в точно таком же троллейбусе, а цвет для нас не играет такой уж большой роли». Тогда мы, не медля ни секунды, чтобы успеть, зашли в троллейбус и стали ехать, но пассажиры стали громко материться. Я сказал пассажирам: «Как вам не стыдно громко материться?» А они продолжали материться нецензурными словами. Тогда я сказал: «Ребята, давайте выйдем из этого троллейбуса, чтобы не слышать матерной брани». Ребята сказали: «Правильно ты говоришь, Роман, матерная брань может повлиять на наш моральный облик». Мы вышли из этого троллейбуса красного цвета с номером 2 на остановке имени Кавалериста Ворошилова ровно в 10 часов 47 минут. Всё время приезжали троллейбусы с разными номерами и разного цвета. В 11 часов 03 минуты приехал троллейбус жёлтого цвета с номером 9, но мы в нём не поехали, так как хотели поехать в троллейбусе с номером 2 или синего, или хотя бы красного цвета… Очень много страниц было в этой подробной объяснительной. Заканчивалась она так: «…и быстро пришли в военкомат Красногвардейского района ровно в 15 часов 59 минут. В военкомате нам очень обрадовались и сказали, что мы пришли поздно, так как медицинская комиссия закончилась. Тогда я взял шариковую ручку и написал одному прапорщику заявление, чтобы меня направили в Демократическую республику Афганистан для выполнения интернационального долга. Прапорщик меня похвалил и сказал, что мне надо быть комсомольцем и подавать пример всем ребятам из нашей школы. Прошу принять меня в Комсомол, так как я хочу быть в передовом авангарде советской молодежи». Экзамены В нашей школе не ставили двоек на выпускных экзаменах, чтобы не портить показатели успеваемости. Сенчин отлично это знал и не суетился. Когда ему в дверь позвонила наша классная руководительница Элеонора Зиновьевна Барсукова, он был одет в просторные семейные трусы с яркими цветами. – Ты ещё здесь!.. Одевайся!.. Немедленно!.. Экзамен заканчивается!.. – Экзамен?.. Я думал, завтра… – Ты мне!.. Ты у меня!.. – Элеонора Зиновьевна! Вы лучше всё это не говорите, а скажите – какой сегодня экзамен? – История! Класс. Яркий гудящий свет люминесцентных ламп. Приёмная комиссия пьёт минеральную воду. – Угольникова! Подними голову из-под парты!.. Что у тебя там?!.. Директриса рыщет взглядом по классу. – Сенчин, и этот билет не знаешь? – Нет. – Ладно, тяни, какой хочешь. – Ирина Николаевна, я все хочу, но ни одного не знаю. Угольникова (громким шёпотом): «Бери двадцать третий. Он лёгкий». – Угольникова! Последнее замечание… Сенчин?? – Двадцать третий хочу! – Бери двадцать третий… – Ирка!.. Ирка!! – Чего тебе? – Шпору давай! – Какую шпору?.. У меня нету. – А зачем ты мне этот билет подсунула? – Он лёгкий. – Какой лёгкий!.. – Всё! Сенчин, иди отвечай! – Какой у тебя первый вопрос? – Сталинградская битва. – Очень хорошо. Рассказывай. – Наши Сталинград отстояли. – Правильно!.. А покажи на карте – где проходила Сталинградская битва. – Сталинградская битва проходила здесь, – Сенчин захватывает указкой Белоруссию, Казахстан и районы Западной Сибири. – Хорошо… А каких героев ты знаешь, которые участвовали в этой битве? Обороняли дом, например. – Зоя Космодемьянская, Олег Кошевой, Павлик Морозов, Павка Корчагин… – Достаточно! Переходи ко второму вопросу. – Советско-японская война 1945 года. – Рассказывай. – В Советско-японскую войну тысяча девятьсот сорок пятого года наиболее героически сражался крейсер «Варяг». Советские моряки бились до последнего патрона и потопили много вражеских кораблей. Но силы были не равными. Тогда… чтобы крейсер «Варяг» не достался врагу, моряки сами потопили его и все погибли. Отважный капитан Врубель утонул последним. Он стоял у штурвала и пел песню: Врагу не сдаётся мой славный «Варяг»… – Подожди, подожди… Врубель… Ты, наверное, путаешь с Русско-японской войной девятьсот четвёртого-пятого годов? А у тебя Советско-японская. После победы над фашистской Германией… – Вы правы, Ирина Николаевна!.. Американцы сбросили атомную бомбу, наши пошли в наступление, и Япония сдалась. – Роман, стихотворение Пушкина знаете? – Нет. – Может быть, Лермонтова? – Нет... Есенина знаю. – Идите, рассказывайте. – Клён ты мой опавший, клён заледенелый, что стоишь, нагнувшись, под метелью белой... – Сенчин начинает вяло, но набирает интонацию. – Или что увидел? Или что услышал? Словно за деревню, погулять ты вышел. И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу, утонул в сугробе, приморозил ногу. Ах, и сам я нынче, что-то стал нестойким. Не дойду до дома с дружеской попойки. Там вон встретил вербу, там сосну приметил. Распевал им песни под метель о лете... Заходит директриса: «Сидоров! Не вертись!.. Угольникова!..» Садится рядом с Еленой Сергеевной. Сенчин сбивается, но продолжает: – …Сам себе казался, я таким же клёном. Только не опавшим, а вовсю зелёным… – Достаточно, Сенчин. Как ты понимаешь смысл этого стихотворения?.. Что хотел донести до нас поэт? – ...Ну, идёт пьяный человек по деревне, песни поёт. И его от дерева к дереву бросает. Вокруг метель. А вместо деревьев ему мерещатся женщины. В смысле, он хочет… – Сенчин! А может быть поэт, прежде всего! хотел показать нам таинства природы? Её красоту? – Ирина Николаевна! Вы меня натолкнули на очень важную мысль!.. Поэт хотел показать таинства природы… Вы видите эти стройные тополя у школы?.. Это мы посадили в первом классе!.. Они были маленькие – как кустики. Но прошло десять лет. И они выросли. А кто бы мог подумать?.. А потом мы участвовали в субботниках, чтобы облагородить зелёную растительность нашей школы. И когда я вижу, что идёт маленький мальчик и бросает бычок, я говорю: «Мальчик! сейчас же подними бычок…» В классе как на концерте Геннадия Хазанова. Елена Сергеевна прячет грустную улыбку. Директриса вскакивает: – Всё! Хватит! Садится: – Три… Елена Сергеевна… Сенчин, ты кем хочешь стать после школы? – Космонавтом. – Тебе нужно стать клоуном! – Хорошо. Я стану клоуном. В кафе «Лотос» На нашем столике импортное пиво в маленьких бутылочках. Симпатичная девушка зевает, не прикрываясь рукой. Жарко и очень светло. Сенчин рассказывает: – ...Я ж, блин, курсы закончил от военкомата. Сидим. Майор с непонятными петлицами: «Нужно два водителя». А я на первом ряду как раз. «Я!» – как в фильме про Шурика... Везут… Там команда человек пятнадцать. Я говорю: «Куда нас, тарищ майор?» – «Да здесь, недалеко»... Привозят в аэропорт. Я смеюсь. Девушка зевает. Сенчин пьёт пиво. – Прилетаем в город Омск. Стройбат. Рота операторов башенного крана… Я говорю: «А как же водители?» – «Какие нахрен водители! У нас строительные войска, а не автодорожные». Я смеюсь, как в школе на выпускных экзаменах. Девушка ёрзает на пластмассовом стуле и говорит: «Блин! Ты б чё-нить другое хоть раз рассказал – для разнообразия». Но Сенчин не обращает внимания. И не до смеха постепенно становится. – ...Пехота. Краснопогонники. ЗабВО. Восемь километров от монгольской границы – пограничники-блин… Комары – что у нас тараканы размером. И ни одной русской морды!.. Кроме двух тормозов из Москвы… У нас-блин, в стройбате, и то чурок меньше было… Один, правда, русский был нормальный, и тот хохол. Сержант. Если бы не он – вообще урыли б там, в мерзлоте этой. Дедовщины нет. Землячество. Да ещё и устав!.. Ты представь только себе это!.. Я-блин за неделю до дембеля сопку штурмовал с пулемётом наперевес. Вместе с «китайцами» этими… До чего стройбат дерьмовые войска. Я тоже так думал! Пока в пехоту не попал… Дембель... Пинком под задницу за КПП... Ни парадки. Ни хрена!.. Шинели путёвой нет. Шапка – что у сторожа в огороде. Всё убитое… Я на рынке чёрную шапочку себе купил. С шинели погоны спорол. Всю хренотень эту красную. Ремень – на хрен!.. Дубака чуть не дал там... Зубы – что у лошади стучали. Ни вшивника гражданского, ни хрена – пэша одно только… И так и ехал – представь. Видон!.. того рот… Менты доставали всю дорогу… Явился: «Не горюй, маманя, я ваш сыночек. Выгнали из армии – принимайте». Суки!!! Темнеет незаметно. Забытый пьяный человек уснул за соседним столиком. Официантка уносит пластмассовые стулья. Рассказы Под полками с книгами стоит пианино фирмы «J.Becker». Секретер. Комод. Трельяж. Шкафчики. Ящички. Всё очень старое. Из дерева под тёмным облезшим лаком. Фотография в рамке. Рядом с лихим кавалерийским корнетом молодая женщина со сдержанно-красивым лицом. Картонная основа. Внизу надпись – «Warszawa-Praga Targowa 44». Портреты Баратынского и Тютчева на стенах. Спёртый воздух. Заметно неряшливо и пыльно. Очень тесно. Елена Сергеевна вздрагивает от звонка. Поднимается с дивана. Неуверенно подходит к двери и смотрит в глазок: «Кто это?» – Это я, Елена Сергеевна, Сенчин Роман. Ваш ученик бывший. Он принёс ей свои рассказы. Она ставит чайник на кухне. – Я всегда верила в тебя, Роман. – Я ведь плохо учился, Елена Сергеевна… – Ну так что же... У тебя всегда был талант... Даже вот здесь… Постой. Она нашла тетрадку. И Роман прочёл своё сочинение про любовь Наташи Ростовой и поручика Ржевского. Он опускает глаза от стыда, а Елена Сергеевна читает рассказы и плачет. – Тебе нужно учиться… Обязательно нужно учиться... И нужно в Москву. – Спасибо вам... Я пойду… Вам, наверное, отдыхать пора… засиделся. На следующий день она продала серёжки красивой женщины с фотографии и отдала ему все вырученные деньги. «...На первое время… Отдашь… Конечно отдашь… Потом… Когда сможешь… Одиноким старухам не нужны серёжки, Рома...» Пожилая женщина в шерстяном платке и пальто долго шла по перрону рядом с уходившим поездом. ...Верю... Я верю в тебя... Вагоны сильно стучали на рельсовых стыках. ____________________________________ Книга «Парк Победы» полностью в печатном и электронном виде: https://ridero.ru/books/park_pobedy/